История / хронология

1990 год - Упущенные возможности

Экономически безграмотная и нравственно ущербная политика ярцевских руководителей 70-х – 80-х годов прошлого века привела к резкому нарастанию социальных, экономических, демографических, экологических и иных проблем в городе и районе.
Сегодня я хочу рассказать о том, как на рубеже 80-х – 90-х годов был упущен реальный шанс в значительной степени выправить это тяжелое положение и создать хорошие предпосылки для уверенного продвижения Ярцевщины по пути к процветанию.
К концу 80-х социально-экономическая обстановка в Ярцеве и в Ярцевском районе начала заметно осложняться. Завод «Двигатель» работал весьма условно. Хлопчатобумажный комбинат начал испытывать первые сложности с сырьем: поставлявшие ранее хлопок среднеазиатские республики предпочитали продавать свое «белое золото» западным партнерам. В воздухе запахло угрозой массовой безработицы и другими тесно связанными с этим нерадостным явлением проблемами, касавшимися всех сторон жизни.
В то же время обстоятельный анализ возможных вариантов социально-экономического развития города и района, сделанный тогда нашей депутатской комиссией по новым экономическим отношениям, убедительно свидетельствовал о том, что обстановка далека от угрожающей, более того, что при принятии соответствующих мер может открыться реальный шанс не только ухода от замаячивших на горизонте грядущих бед, но даже и избавления от многого из тяжкого наследства, оставленного нам прошлыми временами.
Основным моментом предложенной тогда нашей комиссией вниманию депутатского корпуса программы социально – экономического развития города и района была ставка на развитие негосударственного сектора экономики.
В то время этот самый негосударственный сектор экономики был представлен главным образом кооперативами. И надо сказать, что ярцевские кооперативы сумели в очень короткий срок уверенно заявить о себе.
Так уже в 1989 году ими было оказано услуг населению на сумму в 519 тысяч тогдашних советских рублей. А это не много, не мало – почти 8 % от общего объема услуг, оказанного в том году населению города и района соответствующими предприятиями всех секторов экономики. Для доприватизационного периода, для второго года существования кооперативного движения это был очень неплохой показатель.
У строительных кооперативов дела шли еще лучше: в 1989 году ими было освоено свыше 3 миллионов рублей капиталовложений, а в 1990 году – уже свыше 8 миллионов рублей. А это – показатель строительного управления первой категории. То есть можно было сказать, что в районе появилось в совокупности мощное строительное управление. Причем, появилось не вдобавок к ранее существовавшим государственным строительным организациям, а практически как единственная реально работавшая на территории района строительная ассоциация. Дело в том, что ярцевские государственные строительные организации (ПМК – 305, ПМК – 212, ХРСУ) были заняты где угодно, только не у себя дома, а трест «Ярцевострой» ограничивал тогда свою деятельность объектами завода «Двигатель» и 15 – м и 13 – м микрорайонами. У строительных кооперативов отбою не было в заказах, поступавших от колхозов и совхозов района и от организаций, расположенных за пределами Пионерного. И, судя по всему, объем этих заказов в будущем обещал лишь расти.
С легкой руки Александра Васильевича и Надежды Григорьевны Резеповых в районе начало развиваться фермерское движение. Не имея сейчас под рукой собственных данных о размахе этого движения, я воспользуюсь данными, предоставленными мне Ю.В. Бухаловым. Согласно им, 72 ярцевских семьи занялись тогда фермерством. И десятки, если не сотни других семей (в том числе – и городских) всерьез подумывали о том, чтобы пополнить ряды предпринимателей – земледельцев. У многих людей была тогда тяга к фермерскому труду.
Привлекал наше внимание и такой небезынтересный факт, как резкое увеличение поголовья скота (в том числе – коров) в личных хозяйствах ярцевчан (в том числе – в личных подворьях многих горожан).
Все это говорило о том, что идея развития негосударственных форм собственности разделяется многими нашими земляками, причем значительная часть населения готова реально включиться в работу в негосударственном секторе экономики. Им надо только чуточку помочь в этом – и выгода от этого будет всеобщей.
Прежде всего, мы предлагали руководству городского Совета народных депутатов провести переговоры с руководством объединения «Смоленскоблстрой» на предмет передачи на баланс Совета производственной базы ХРСУ (предварительные переговоры с руководством «Смоленскоблстроя» мы к тому времени уже провели, и наши партнеры по переговорам не возражали против этой передачи). Мы предлагали создать на базе ХРСУ муниципальное предприятие, которое, в свою очередь, должно было образовать вместе с объединением строительных кооперативов «Апрель» муниципально-кооперативную строительную ассоциацию. Благодаря этому строительные кооперативы города могли получить в свое полное распоряжение прекрасную производственную базу, которой им пока недоставало, а значит – резко нарастить объемы работ и в разы увеличить свою прибыль. А городской бюджет при этом получал бы не только значительно возросшие отчисления от прибыли строительных кооперативов, но – и свои законные дивиденды от использования строительными кооперативами муниципальной производственно – строительной базы.
Еще мы намеревались всемерно стимулировать развитие кооперативов, занимавшихся производством товаров народного потребления. То есть, стимулировать и путем установления для них льготных налогов (а на первых порах – может быть и полным освобождением от них), и посредством использования муниципального заказа, и при помощи организации централизованного муниципального снабжения этих кооперативов дешевым сырьем и централизованной муниципальной закупки произведенной ими продукции. Кстати, горячо поддерживавшие нас в этом специализировавшиеся на производстве товаров народного потребления кооперативы готовы были реализовывать свою продукцию по очень умеренным ценам.
Систему муниципального заказа, метод централизованной муниципальной закупки продукции мы хотели распространить и на фермерские хозяйства. А еще мы считали целесообразным создать муниципально-фермерскую машиннотракторную станцию (МТС), в которой за умеренную плату фермеры могли бы арендовать необходимую им сельскохозяйственную технику, получать удобрения, семена и т.д. Эти принципы вполне могли быть применены и к индивидуальным владельцам скота. Допустим, можно было централизованно закупать у держателей коров молоко, у индивидуалов – свиноводов – мясо и т.д. Господи! Да те же самые яблоки, которые, не убранные, грудами гниют по осени в каждом частном саду, можно было закупать, перерабатывать и обращать в прибыль для города!
Мы вообще были сторонниками поддержки индивидуального жилого сектора. Нас просто коробила проводимая тогда городскими властями политика, в соответствии с которой сносились добротные дома в Старозавопье, а их бывшие владельцы переселялись в казенные квартиры. Или у нас в России земли мало, что для строительства многоэтажек надо сносить индивидуальные дома? Ведь мало того, что в результате город терял квартиры, которые могли быть выделены ютившимся в коммуналках семьям (а таковых было – несколько тысяч). Переселяясь из собственного дома в квартиру, бывший домовладелец становился и бывшим огородником. То есть теперь он уже не сам выращивал для себя картошку, капусту, огурцы, лук, как это делал прежде, а должен был покупать их в магазине. Это при тогдашнем-то дефиците! Кроме того, если, будучи домовладельцем, он проживал в построенном на его собственные средства жилище и даже платил соответствующие налоги в местный бюджет, то теперь ему надо было предоставить построенную за государственный счет квартиру, стоимость которой он никогда не компенсирует ни откровенно номинальной квартплатой, ни даже оплатой за приватизацию, размер которой тоже был номинальным. А если еще принять в расчет то обстоятельство, что владельцы намеченных к сносу индивидуальных домов стремились прописать у себя всех своих сватов и кумов с их домочадцами, и каждой из этих семей надо было потом выделять по отдельной квартире, то парадоксальность господствовавшего тогда стремления к всемерному увеличению казенного жилого фонда за счет сокращения индивидуального домовладения становилась вообще кричащей.
Мы настаивали на коренном пересмотре подхода к решению этого вопроса. «Наоборот, - говорили мы, - нам следует всячески поддерживать индивидуальных домовладельцев, помогать им благоустраивать жилье, развивать приусадебное хозяйство, с тем, чтобы эта категория населения не только сама не вливалась в число дополнительных потребителей, но – пополняла ряды товаропроизводителей, выносила значительную часть полученной от сада, огорода и хлева продукции на рынок».
Мы заявляли, что при разумном, бережном, подлинно хозяйском отношении местных органов власти к негосударственным формам экономики в негосударственном секторе найдется дело для большинства ярцевчан. А это означает и увеличение налоговых поступлений в местный бюджет, и снижение товарно-продуктового дефицита, и гарантию от грозящей массовой безработицы. Тогда хоть бы и вовсе закрылись завод «Двигатель» и хлопчатобумажный комбинат – от экономического и социального коллапса город и район были бы гарантированы.
Кстати, мы не утверждали, что наши градообразующие предприятия должны непременно исчезнуть. Более того, мы искали пути к их наиболее оптимальной адаптации к изменившимся условиям хозяйствования. В частности, нами предлагался проект переориентации ХБК на выпуск льняных тканей. По нашему убеждению, подобная мера не только сняла бы проблему обеспечения комбината сырьем, но и оказала бы неоценимую услугу экономике всей Смоленщины, хозяйства которой традиционно специализировались на льноводстве. И когда в середине 90-х годов тогдашний смоленский губернатор вдруг заявил, что лен стал убыточной для области культурой, я невольно чертыхнулся: до какого позора мы дожили! Деды наши, узнай они об этом, в гробах бы перевернулись: их «лен – батюшка» никогда не подводил, и они, если о чем и жалели, будучи земледельцами, так о том, что нельзя вдвое, втрое, вдесятеро большие площади льном засеять. А уж они толк в хозяйстве знали, и не считаться с их мнением может только круглый дурак.
Кстати, в 1990 году наша рабочая гипотеза о переориентации ХБК на выпуск льняных тканей как способе адаптации комбината к условиям рыночной экономики, мере, направленной на развитие сельскохозяйственного производства и дополнительном мощном факторе пополнения городского бюджета весьма заинтересовала компетентных в вопросах текстильного и сельскохозяйственного производств специалистов и высококвалифицированных экономистов. Таких как В.М. Дементьев…
Я и сейчас, по истечении без малого полутора десятилетий с той поры, продолжаю считать, что разработанная тогда нами программа вывода города и района на широкую дорогу динамичного экономического и социального развития была глубоко продуманной, грамотной и реально выполнимой. И остается только сожалеть о том, что до ее реализации дело так и не дошло.
Сопротивление номенклатуры нашим предложениям я почувствовал сразу после того, как мы сделали самые первые предложения о необходимости внимательного рассмотрения ситуации, сложившейся в городе и районе. Привыкшие к советской «обязаловке» чиновники ни за что не хотели менять устраивавшую их спокойную кабинетную жизнь, при которой оставалось лишь лениво отслеживать поступление в бюджет неминуемо «капавших» на соответствующие расчетные счета налоговых поступлений, на требовавшую постоянного напряжения работу по организации муниципальных производств, изысканию сырья, размещения готовой продукции на не определенных кем – то свыше рынках ее сбыта… Это же – столько мороки, столько пота! А от запаха пота чиновники отвыкли, он вызывал у них тошноту…
Правда, так думали не все. Например, С.С. Нидилько заинтересовался нашими изысканиями. Это чувствовалось. Но отважиться на откровенную поддержку нашего начинания Степану Степановичу что-то мешало…
Но тут подошел ноябрь 1990 года, когда было решено провести накануне октябрьских праздников большую ярмарку в Ярцеве. Главным распорядителем ярмарки был назначен Нидилько. А я оговорил выделение целого торгового ряда для продукции кооперативов. Господи, Боже мой! Чего – чего ни понавезли наши кооператоры на ярмарку! Сотни наименований изделий! И каждое из них шло, что называется, «влет». Ребята едва успевали новые партии своей продукции к лоткам подвозить, и все сокрушались при этом: чего, мол, мы, дураки, сразу не поверили, что на ярмарке нас такой успех ожидает? Мы бы тогда припасли товаров столько, что всей ярмарки не хватило бы, чтобы наши товары разместить… Этот оглушительный триумф ярцевской кооперации потряс Степана Степановича. Он воочию убедился в том, что кооперативы – это серьезная сила. И дал согласие на мое предложение возглавить исполнительный орган муниципально-кооперативного сотрудничества…
Нидилько был верен своему слову. На заседании Президиума городского Совета, состоявшемся вскоре после ярмарки, он подтвердил свою готовность стать у руля позарез нужной городу и району нового административного подразделения… Да только учреждено это подразделение не было: замахорил это решение Президиум… Как и всю нашу программу…
Я часто сталкивался в своей жизни с демагогами. Но, пожалуй, столь бесстыдной демагогии, как на том заседании Президиума, мне не доводилось видеть ни до этого, ни после. Дошло до того, что меня обвинили в попытке действовать вразрез с существующими в стране законами. Это была наглая ложь! Мы как раз руководствовались существовавшими тогда законами, разрабатывая свои предложения. И – пытались применить их на практике…
Помню, что когда я закурил на крыльце горсовета вторую кряду папиросу, меня кто- то тронул за плечо. Обернувшись, увидел В.М. Дементьева. «Пойдем, выпьем», - предложил Владимир Михайлович…
Мы сидели в его «УАЗике», пили «Перцовку» и закусывали ее венгерским салом (представляете, какой огонь полыхал у нас во ртах?). Я спросил Владимира Михайловича: «Вы считаете: наша комиссия предложила абсурд?». Он ответил: «Ты предложил спасение. Но ты забыл о другом. Руководят у нас те, кто ничего не умеет, но умеет лишь грозно спрашивать: «Почему?!»… То, что ты предложил, их напугало».
Видимо, их до сих пор пугают деловые предложения – тех, кто только умеет спрашивать: «Почему?!». Ибо, будь иначе, Ярцево не скатывалось бы все глубже и глубже в какую – то зловонную яму…
А тем временем, как я заметил прошлым летом, стада коров, заведенных индивидуалами, сократились в Ярцеве примерно раза в три. И фермеров можно по пальцам пересчитать. Более того: расхотелось людям землей заниматься. И никакого серьезного строительства в Ярцеве сейчас не увидишь. И товары народного потребления мало кто производит. А если и производят, так это – крохи в сравнении даже с уровнем дореформенного 1990 года…
Словом: упустили ту уникальную возможность ликвидировать былые грехи и, освобожденными, устремиться в будущее, которая представилась нам на рубеже 80-х – 90-х годов. Представится ли такая возможность еще раз? Бог весть. Но даже если и представится – нам будет значительно труднее. Хотя, конечно, выправлять положение надо. И капитулировать перед трудностями нельзя ни в коем случае.

Владимир Лисовский .