|
Как создавалась "тридцатьчетверка"
В самом начале 1983 года тогдашний председатель Ярцевского горисполкома В.В. Фёдоров пригласил к себе главного архитектора города Л.В. Куликова:
- Уж и не знаю: обрадую вас, Лев Владимирович, или расстрою... Помните: несколько лет тому назад мы обращались к маршалу Лосику с просьбой помочь приобрести Ярцеву «тридцатьчетвёрку» для памятника? Только что пришла телеграмма: «Получайте»...
- Чему же я должен расстраиваться, Валерий Васильевич? Это же прекрасно!..
- Прекрасно-то прекрасно, но ведь нынешний год – юбилейный: в сентябре отмечаем сорокалетие освобождения Ярцева. К этому времени танк должен стоять на постаменте. Как сами понимаете, создание проектной документации памятника, оформление постамента, да и установка самого танка на постамент лягут на ваши плечи. Времени – в обрез... Поэтому, не откладывая дело в долгий ящик, завтра же созываем совещание по этому вопросу. Прошу вас детально продумать программу предстоящих работ... Понимаю, что в запасе у вас – лишь ночь, но повторяю: времени – в обрез... А вы говорите – расстраиваться нечему...
Главный архитектор Ярцева улыбнулся:
- На днях я, Валерий Васильевич, краем уха песню одну услыхал. Всех слов, разумеется, не запомнил, но смысл припева там такой: если скажут нам, что есть предел – то значит поживём и «на пределе». Очень мне эта песня понравилась...
Большая ночь больших раздумий
 Хорошо, что в первые месяцы года ночи длинные – много времени для размышлений. А не спать по ночам Льву Владимировичу – не привыкать...
Придя домой, он сварил кофе, включил магнитофон и, запасшись стопкой чистой бумаги, сел за письменный стол...
С магнитофонной ленты струилась вторая фортепианная соната си бемоль минор – пожалуй, самое трагичное из всего, что рождено гением Шопена... Борьба надежды с отчаянием, жизни – со смертью; скорбь мужественного сердца, влюблённого в жизнь... В памяти вставали далёкие теперь уже картины июля сорок первого... Мама, Анна Николаевна, беспредельно добрая и чуточку строгая, как все учительницы, спустилась в погреб, где он пережидал очередной артналёт стоявших на том берегу Вопи фашистов:
- Поторапливайся, Лёвушка. Через полчаса поедем.
- В Сибирь, мама?
- В Сибирь.
- Ах, мамочка! Как жаль уезжать! Какой у нас город славный!
- Надо, сыночек. Враги – на пороге. Они нас не пощадят. За папу...
Отец, Владимир Фёдорович Куликов, официально – техник-строитель, был широко известен как автор проекта памятника Ленину, установленного ещё в 1925 году в сквере напротив литейно-механического завода...
Лёва согласно кивнул: не пощадят. И начал ещё проворнее наматывать на уже огромную от наверченных на неё фотоплёнок катушку оставшиеся негативы: до войны старший брат Фёдор, увлекавшийся фотографией, часто снимал их большую и дружную семью, и оставлять фашистам эту дорогую им память они с мамой не захотели – собрав в дальнюю дорогу лишь самое необходимое, решили захватить с собой и всё отснятое ушедшим на фронт Федей...
Люк погреба распахнулся, в квадрате света показалось лицо соседки:
- Николавна, наши танки идут! К Вопи! На фашистов!.. Командир у них – полковник. Звезда у него на груди...
Мальчик даже задохнулся от восторга: танкист – Герой Советского Союза! В его детском сознании редкие тогда в нашей стране Герои отождествлялись в первую очередь как раз с танкистами: чуть больше года назад, в мае сорокового, это звание было посмертно присвоено их земляку Евгению Михайловичу Рудакову, погибшему в танке под самый занавес войны с Финляндией. Им, пацанятам, много рассказывали взрослые об этом человеке, парне из их города, шагнувшем в бессмертие.
- Мама, слышишь? Герои-танкисты пришли! Они прогонят фашистов!..
- Надо ехать, Лёвушка...
Лев Владимирович подошёл к тёмному ночному окну... Подоспевшая тогда в Ярцево на помощь истекавшей кровью 38-й стрелковой дивизии 101-я танковая дивизия Героя Советского Союза полковника Г.М. Михайлова вышибла немцев из правобережной части города. Потом бок о бок с ней так же геройски сражались воины 127-й танковой бригады генерала Ф.Т. Ремизова и танкисты 1-й Московской мотострелковой дивизии полковника А.И. Лизюкова. Пятого августа сорок первого Александр Ильич Лизюков был удостоен звания Героя Советского Союза, а 21 сентября того же года возглавлявшееся им соединение стало гвардейским – это была одна из первых дивизий, получивших гвардейский статус...
Лев Владимирович хорошо знал отечественную историю. Особо интересовали его те её страницы, которые были связаны с родной ему ярцевской землёй. И сейчас его цепкая память с готовностью вытаскивала из своих обширных закромов всё, что было связано с причастностью танковых войск к ярцевскому краю...
Он хорошо знал земляка-танкиста, Героя Советского Союза Фёдора Евсеевича Басова из Староселья. А другой танкист-Герой Советского Союза, Дмитрий Петрович Григорьев, живёт в двух шагах от его дома - возле почтамта (напомним читателям: мы рассказываем сейчас о начале 1983 года, когда многие фронтовики, в том числе – и Герой Советского Союза Д.П. Григорьев, были ещё живы)... Потом - Анатолий Иванович Грибков. В звании старшего лейтенанта командовал он танковой ротой в ремизовской бригаде. За проявленное в боях на ярцевской земле мужество его наградили орденом Красной Звезды. Награду – прямо на поле боя – вручил ему сам командующий 16-й армией Константин Константинович Рокоссовский... О командире танковой бригады Николае Васильевиче Петрушине, родившемся в Суетове и окончившем школу рабочей молодёжи в Ярцеве, писал в июле 1943 года в «Красной Звезде» Константин Симонов... А подаривший родному городу «тридцатьчетвёрку» маршал бронетанковых войск Олег Александрович Лосик, пройдя через всю войну, особо отличился при освобождении Минска, куда возглавляемая им танковая бригада ворвалась первой...
Ничего не скажешь: танкистский город – Ярцево. Недаром здесь есть и улица Танкистов и три переулка Танкистов...
Куликов усмехнулся: не лучше ли было назвать эти переулки именами конкретных героев? Надо будет предложить депутатам горсовета... Впрочем, это – позже... Сейчас же надо найти ответ на не терпящий отлагательства вопрос: каким должен быть памятник, который появится в Ярцеве в сентябре?.. Задача – не из лёгких: танки на постаментах установлены, насколько ему известно, в четырёх сотнях городов России, Украины, Белоруссии, стран Восточной Европы, и потому трудно не повториться. Но повторяться нельзя: во-первых, копия всегда – лишь тень оригинала и значит чувства у людей она будет вызывать не яркие, а притенённые, во-вторых – должна же существовать в природе какая-то чисто ярцевская особенность, связанная с танковой тематикой, коль скоро так много событий, в которых первую скрипку играли танковые войска, и так много имён героев-танкистов имеют отношение к Ярцеву... Вот эту особенность и надо выявить, а потом – сделать её стержнем идеи проекта памятника...
Итак, ярцевчане-танкисты... Они сражались под Ярцевом (А.И. Грибков), под Сталинградом и Курском (Н.В. Петрушин), принимали участие в освобождении родной Смоленщины и в операции «Багратион» (О.А. Лосик), несли свободу порабощённым гитлеровцами народам Европы (в Польше погиб офицер-танкист Михаил Шаршанов)... Надо непременно отразить на постаменте все этапы войны!.. Как? Подумаем...
У Льва Владимировича был большой опыт в области монументальной архитектуры: он проектировал мемориал на берегу Вопи, посвящённый подвигу защитников Ярцева, был автором проекта реконструкции братской могилы в Яковлеве... В сочетании с присущими ему не знавшей препон фантазией, фонтанирующей энергией, редким трудолюбием и высоким уровнем общей культуры это не могло не подсказать оригинальных решений. Первые из них пришли на ум сразу же: к работе надо безусловно привлечь замечательного художника Анатолия Ивановича Чибисова – вместе с ним они прекрасно справились с сооружением мемориала на Вопи... А ещё – хорошо бы включить в их творческую группу смоленского скульптора Альберта Георгиевича Сергеева: дока в мастерстве ваяния!... Но идея проекта – она всё же за архитектором... Какую форму придать постаменту? Что изобразить на нём?..
Куликов достал своё огромную (собирал всю жизнь!) коллекцию художественных открыток, начал перебирать их... Со стороны могло показаться, что он отвлёкся от дум о будущем памятнике. Ничуть не бывало! Всякий, кто так или иначе связан с искусством, знает, что обращение к, казалось бы, не имеющим прямого отношения к той или иной прикладной теме шедеврам культуры – кратчайший путь к решению любой практической задачи, стоящей перед художником. И именно – к шедеврам: они настраивают на самую высокую ноту творчества. А настраиваться при работе над любым проектом надобно именно на самую высокую ноту: принцип «сойдёт для сельской местности» несовместим с делом созидания, как завещал Пушкин, прекрасное должно быть величаво...
Ага! Нашёл!.. Постамент под танком должен быть круглым... При въезде в Смоленск он – прямоугольный, а мы сделаем его круглым – это станет символом: ярцевчане-танкисты воевали по всем азимутам войны. И по всему периметру бетонного постамента надо будет впритык разместить металлические планшеты с рельефно изображёнными на них символическими сценами всех этапов Великой Отечественной!.. Это – тоже новация: в других городах на постаментах под танками рельефные изображения не применялись...
Что ж? Вопрос решён? Нет-нет... Это – лишь начало его решения...
Итак – танк на круглом постаменте, украшенном по всему периметру составленными впритык металлическими рельефными планшетами... Отлично! А – что вокруг? Или памятник будет стоять в неухоженном сквере? Это же чёрт знает, что такое! Необходимо помимо установки памятника провести реконструкцию центрального городского сквера, вот что! Да, именно так!..
Лев Владимирович откинулся на спинку стула, чуть смежил за очками глаза... Каким он должен быть, реконструированный сквер?.. Впрочем, с кондачка решать этот вопрос негоже. Прежде необходимо очень-очень многое тщательно продумать... Куликов не понаслышке знал, насколько сложны проблемы градостроительного переустройства: в своё время он – впервые в истории ярцевской архитектурной службы – вплотную занимался разработкой Генерального плана развития города. Этот план разрабатывался в московском НИИ «Гипрогор», однако сиё отнюдь не означает, что главный архитектор Ярцева был в стороне от изысканий столичных коллег – напротив, он принимал в разработке генплана родного города живейшее и далеко не незаметное участие. Там, в московском НИИ, они стремились учесть каждую мелочь, заметить каждый штришок... Вот и теперь надо поступать так же...
Прежде всего, необходимо упорядочить систему зелёных насаждений в сквере: устранить хаотичность посадок, убрать отжившие свой век деревья и – это особенно важно! - подсадить молодые саженцы, много саженцев – сквер должен быть погуще, потенистее...
Зелёные насаждения извечно были особой заботой главного архитектора Ярцева и даже, если хотите, его сердечной болью... Помнится, в сорок третьем, когда семья Куликовых вернулась из эвакуации, Лёва ахнул: гитлеровцы начисто вырубили добрый сосновый лес, до войны вплотную подступавший к городу... Может быть, он и архитектором стал впоследствии в знак протеста силам разрушения...
Ладно... С деревьями в сквере разберёмся. Но этого – мало. Надо будет проложить между деревьев красивые, удобные и рационально расположенные пешеходные дорожки – так, чтобы людям не было нужды «срезать путь» по газонам, чтобы в любое время года, в любую погоду идти по ним было комфортно... Карандаш Куликова быстро засновал по листу бумаги: наскоро обозначив контуры плана сквера, Лев Владимирович начал намечать расположение будущих пешеходных дорожек в нём... Осветить сквер надо тоже не кое-как. Хорошо бы – установить вдоль всех пешеходных дорожек красивые декоративные светильники! Предложим завтра... И на импровизированном плане карандаш архитектора быстро начал указывать точки, в которых следует разместить эти светильники...
Картина преображённого сквера всё чётче и яснее рисовалась внутреннему взору Куликова. Он уже словно воочию видел степенно шествующих по его дорожкам стариков, уединившиеся под сенью тенистых лип и клёнов парочки влюблённых и много-много детей...
Лев Владимирович очень любил детей. Помнится, когда были маленькими его дочь и сын, он неизменно устаивал в их дни рождения детские праздники, на которые собирались десятки их друзей и подруг. Ставился концерт, проводилась викторина, потом – играли в старинные русские народные игры, которые он возрождал по памяти... Перед каждым Новым годом вместе с сыном и дочерью Лев Владимирович мастерил ёлочные игрушки – и с этими, своими руками изготовленными украшениями, их домашняя ёлка становилась особенно уютной...
Карандаш архитектора замер над листом бумаги: его остановила только что пришедшая Куликову очень важная мысль... А ведь, собственно, ради кого в первую очередь будут они устанавливать памятник, увековечивающий подвиг солдат Великой Отечественной? Люди его поколения чтут светлую память об отстоявших Отечество героях и без памятников... Очень важно, чтобы столь же трепетным было отношение к великому подвигу, совершённому нашим народом на полях сражений, и у тех, кто только вступает в жизнь. Лев Владимирович был убеждён в этом – блестящий знаток семейной генеалогии, он утверждал, что люди, забывшие своих предков, своею сутью ущербны и никчёмны...
Надо сделать так, чтобы центральный сквер города стал любимым местом для сотен, тысяч ярцевских мальчишек и девчонок, чтобы они постоянно прикасались душой к олицетворяемой памятником, над установкой которого сейчас развернётся работа, героической историей нашего народа! Именно – любимым местом, куда ноги сами несут: парадными колоннами детей к памятнику водить – совсем не то... Поэтому в сквере должно быть много интересного для детворы.
Куликов имел опыт и по этой части: в своё время он с помощью многих своих соседей-энтузиастов построил во дворе их дома чудесный детский игровой городок: с горкой, с песочницами, с декоративно-игровым корабликом... Со всей округи пацанята собирались туда каждый день...
Значит, надо запланировать в сквере детский игровой городок... Стоп! А почему ограничиваться только лишь традиционными горками, песочницами и так далее? Детей надо развивать и интеллектуально... А что, если... Да-да-да, так и сделаем: предложим установить в сквере солнечные часы: и время будут показывать, и ребятишки переживут прекрасное потрясение перед величием астрономии, которое, может быть, подвигнет многих из них к усердному постижению знаний...
Раздались звуки Гимна Советского Союза... Лев Владимирович удивлённо встряхнул головой: что за наваждение? Но это было не наваждение: часы показывали шесть утра, мелодией гимна начинало своё вещание радио...
Ночь была на исходе, большая зимняя ночь, проведённая главным архитектором Ярцева за рабочим столом.
Однако Лев Владимирович не чувствовал никакой усталости. Напротив, ощущал особый прилив вдохновения: программа действий, над которой вчера просил его подумать председатель горисполкома, была ему ясна до мелочей.
«Встречное обязательство»
Когда главный архитектор города закончил своё выступление на созванном, как и обещал председатель горисполкома, утром совещании по созданию памятника подвигу советского народа в Великой Отечественной войне, кто-то из участников совещания не без ехидцы заметил6
- Лев Владимирович берёт на себя встречные обязательства: не только памятник установить, но и весь ярцевский сквер сделать не хуже петергофского...
Но присутствовавший на совещании тогдашний первый секретарь горкома партии Василий Васильевич Воровченко, мужик умнющий и очень неравнодушный, тут же поддержал архитектора:
- Товарищ Куликов прав: устанавливать памятник в неухоженном сквере – не годится. Так у добрых людей не водится. Дерзайте, Лев Владимирович. А мы вам поможем.
Воплощение замысла
 Пожаловаться на отсутствие помощи со стороны руководителей города Лев Владимирович не мог. Однако, основная ноша при создании памятника и проведении генеральной реконструкции центрального городского сквера легла на его плечи.
Перво-наперво он пошёл в ярцевские организации: прошу помочь в выполнении таких-то и таких-то работ. Отказов не было: его хорошо знали и любили в городе. Например: могли ли те же строители, которым он в своё время создавал уникальные бытовые городки (с душевыми, с кабинетами по технике безопасности и т.д.) невнимательно отнестись к этому человеку?..
Потом – поехал в Москву, в столичный планетарий. Его директор, видный учёный-астроном К.А. Порцевский выполнил эскиз солнечных часов и все необходимые астрономические расчёты, касающиеся месторасположения Ярцева. Созданные по этим эскизам и расчётам и установленные в центральном ярцевском сквере солнечные часы получили таким образом гарантию своей точности...
Тем временем работники управления строительства ярцевского чугунолитейного завода делали бетонный постамент для танка. Анатолий Иванович Чибисов с большим искусством выполнял работы по изготовлению металлических планшетов с рельефным изображением на них символов различных этапов Великой Отечественной войны. Ярцевский опытно-показательный мехлесхоз занялся корчёвкой пней в сквере, окультуриванием и лечением повреждённых деревьев. Машины управления «Строймеханизация» завозили в сквер растительный грунт для газонов. Хозрасчётный производственный участок прокладывал пешеходные дорожки. Участок «Центрэнергомонтаж» устанавливал декоративные светильники. Фабрика пианино изготавливала скамейки. Питьевой фонтанчик построили работники ПМК-212. На хлопчатобумажном комбинате исполнили стрелку для солнечных часов из нержавеющей стали, а на литейно-механическом заводе – знаки Зодиака и цифры для часов. Их мозаичный «циферблат» стал делом рук мастеров из РСУ. А монтировал часы скульптор и художник Юрий Павлович Михайлов. Вокруг постамента памятника полы из гранитного окала сделала бригада бетонщиков Зинаиды Медведевой из ПМК-305... Наконец, техника управления «Стальконструкция» доставила с железнодорожной станции и установила на постамент заветную «тридцатьчетвёрку» - этими работами руководил лично начальник управления Герман Филиппович Кобликов...
Кроме того, на реконструкции сквера ежедневно трудились по 200-300 добровольцев: служащие различных учреждений города, врачи, учителя и – что особо дорого! – учащиеся ярцевских школ (пригодился Льву Владимировичу давний опыт вовлечения энтузиастов в работу по благоустройству родного города, приобретённый им ещё при сооружении детской площадки во дворе его дома)...
Сам же главный архитектор, похоже, с этой всенародной стройки и не уходил – его подвижная фигура мелькала то здесь, то там; его задорный голос никому не давал уставать; его знания и опыт, азарт его души сметали с пути все неизбежно встречающиеся в любом большом деле сложности и неувязки...
Не похожий на сотни других памятников с установленными на них танками, детище Льва Владимировича Куликова предстал взору тысяч ярцевчан, собравшихся в день 40-й годовщины освобождения их родного города от гитлеровцев в преображённом талантом главного архитектора города и их собственным трудом красавце-сквере в точно намеченный срок – 25 сентября 1983 года. Право открыть этот памятник было предоставлено коренному ярцевчанину, Герою Советского Союза, маршалу бронетанковых войск, тогда – начальнику Военной академии бронетанковых войск Олегу Александровичу Лосику, чьей заботой Ярцево и получило заветную «тридцатьчетвёрку»...
В тот день внимание собравшихся на открытие памятника людей было привлечено прежде всего, естественно, к ветеранам-танкистам. Но не остался без внимания и сотворивший это архитектурное чудо Лев Владимирович Куликов. К нему подходили и подходили земляки – мужчины и женщины, рабочие и управленцы, люди пожилые и совсем юные... Все благодарили его за подаренный им всему городу праздник души, поздравляли Мастера с большим творческим успехом...
Он стоял среди земляков – как всегда очень скромный и излучавший доброту человек – и чуточку смущённо принимал эти благодарности и поздравления. «Спасибо, спасибо...», - то и дело повторял он. А потом вдруг проронил, обращаясь к самым близким ему людям: «Это – главная работа моей жизни, главное дело, сделанное мною как архитектором и как гражданином».
In memoriam*
Лев Владимирович Куликов, пожалуй, не ошибался, считая, что пиком его архитектурного творчества стали памятник-танк и реконструированный центральный городской сквер Ярцева. Тем более он был прав, оценивая это своё достижение не только с профессиональной, но и с общегражданской позиции: рождённый его умом, душой и волей мемориально-культурный центр был благодарным вкладом ярцевского мальчика сорок первого года в увековечивание памяти героев войны с нацизмом.
Однако, казалось бы – с блеском исполнив свой гражданский долг перед защитниками горячо любимого им Отечества, Лев Владимирович не почил на лаврах: его беспокойная натура, его оголённая совесть, его яркий ум исключали успокоение... Куликова интересовало очень многое, что происходило в родном ему Ярцеве, в стране в целом, да и на всей нашей планете. В конце восьмидесятых он не на шутку встревожился ухудшением экологической обстановки на Земле. И – незамедлительно создал и возглавил ярцевскую общественную организацию «Экологическое сознание» (ЭКОС). Он не уставал бороться за соблюдение предприятиями и гражданами природоохранных правил, беспощадно бичевал в своих устным и письменных выступлениях их нарушителей, не жалел сил для организации широкой эколого-просветительской работы среди населения. Кроме того, естественно, не оставляло его до последнего часа жизни и призвание архитектора. Даже уйдя на пенсию, он не устранился от вопросов градоустройства... К сожалению, в трудные для всех нас девяностые он не всегда бывал услышан и понят... Можно лишь представить, что переживал этот человек, видя, как тогдашними вандалами губилось многое ранее сделанное им: те же солнечные часы в сквере, тот же установленный там детский игровой комплекс... Вместе со своим другом и единомышленником, председателем ярцевской районной организации общества охраны памятников истории и культуры Андреем Наумовичем Кадилиным Лев Владимирович упорно обивал высокие чиновные кабинеты, настаивая на сохранении ранее созданной трудом ярцевчан красоты и на восстановлении того, что было повреждено расплодившимися иванами, не помнящими родства – тщетно: у чинуш находились сотни отговорок...
Правда, вклад Льва Владимировича в развитие города был высоко оценен присвоением ему звания Почётного гражданина Ярцева. Но разве могло даже и безусловно заслуженное им почётное звание компенсировать для него самого исчезновение многих результатов его труда! Он ведь всю свою жизнь работал не за звания, а – ради дела, для счастья людей...
Безумно жаль, что Лев Владимирович не дожил до наших дней, когда трепетно любимое им Ярцево переживает процесс бурного возрождения. Как радовали бы его наши нынешние перемены! И как сегодня недостаёт нам этого презиравшего равнодушие, неизменно нацеленного на действие, поверяющего жизнь исключительно законами добра и правды человека! Такие люди, как Лев Владимирович Куликов – хранители душевной красоты – были крайне необходимы жизни во все времена. Тем более они бесценны в наше время: наблюдаемый нами сейчас небывалый уровень технического прогресса грозит обернуться большими бедами, если мы не добьёмся и столь же бурного прогресса в мире нашей духовности.
Но – благодарение Господу! – добро обладают великой жизненной силой. И мы верим в то, что семена добра, обильно высевавшиеся в нашу жизнь замечательным хранителем красоты Львом Владимировичем Куликовым на протяжении всей его жизни, прорастут в скором временем дружными всходами.
* Светлой памяти (букв. "в память о…" - лат.)
Владимир ЛИСОВСКИЙ
|
