|
Это случилось на площади Смирнова
- Куда ты так торопишься? Подожди! Ты теперь так просто от нас не уйдешь!
Удар. Кровь. Их семеро. Он один. Страх и боль. Только бы вырваться. Живым. Двадцатилетний индиец, студент 2-го курса СГМА, сошедший с трамвая вечером на площади Смирнова, убегая от окруживших его русских ровесников, успел позвонить другу и крикнуть два слова: «Меня бьют!» Больше ничего сказать он не успел… Это было в городе Смоленске.
Его повалили на землю и стали бить ногами по лицу. Сильно. Жестоко. Индийским друзьям тоже досталось – слишком неравными были силы. Кто–то вызвал милицию. Завидев пеший милицейский патруль, русские побежали. Никто и не подумал их задерживать: ни милиция, ни прохожие. Наоборот, позволили им скрыться. Об этом происшествии мне сообщили по телефону. Я прибежала на площадь вместе со «Скорой». Избитый парень еле держался на ногах. Двое других индийцев отделались синяками на лице и руках. Они сильно возмутились абсолютным бездействием милиции и записали фамилии милиционеров, невольно (или нет?) способствовавших побегу русских. Индийские ребята сказали мне, что ситуации такие довольно часты, и некоторые сотрудники правоохранительных органов часто ведут себя так.
Через 35 минут прибыла милицейская машина. Двое в форме стали разбираться что к чему. Решили проехаться по близлежащим улицам, найти нападавших. Вместе с ними я и индийский парень. И вдруг знакомый голос назвал меня по имени.
...Мы учились когда-то в одном классе, были подругами. Интересы и мнения иногда сильно расходились, но в этом-то и была прелесть наших отношений: доверительных и искренних. Никто не был выше или ниже другого. При этом подруга не завидовала мне, круглой отличнице. Мы дружили бескорыстно и наивно. После школы она – в милицию, я – в университет. Остались только редкие звонки по поводу и еще более редкие встречи без повода. Но по – прежнему мы ничего не скрывали друг от друга, делились самым сокровенным. Приятно было думать, что это будет продолжаться еще долгие годы…
«Что у вас случилось?» – как и подобает работнику милиции, спросила она из машины, из которой так и не вышла. Я кратко рассказала. «Ну, мы вряд ли кого сейчас найдем!» «Попытаться–то можно», - слабо возразила я. Интуиция почему-то говорила: «Мы теперь по разные стороны баррикад». Как будто в подтверждение этого в машине мы сидели в разных углах. Рейд, понятно, результатов не дал (через 40 минут поехали преступников искать!). «Вы заявление писать будете?» - спросила она. «Да!», - хором ответили я и индийский парень. На ее лице – мина неудовольствия, я списала это на плохое освещение в машине. Индиец попросил проехать по улице Октябрьской. Мы проехали. Подруга заявила, что им пора ехать на другие вызовы. Я возразила ей, что мы с этим делом еще не разобрались. «А может, там человека убивают!» - вызывающе сказала она. «А здесь пока не убили?» - мой вопрос повис в воздухе. Почему она работает в милиции - вопрос сам собой завертелся в голове.
Уголовное дело было заведено. Избитому сделали операцию: сломана носовая кость. Через 2 часа приехал человек из милиции снимать показания. Рассказывая, парень иногда утирал слезы. Он никак не мог понять, почему его побили. Следователь (наверное, это был он) пообещал «что-нибудь» сделать. Потом два раза милиция приходила в общежитие, опять два раза спрашивала, как все было, даже пробовали составить фотороботы, но на этом дело пока и кончилось. Летом иностранные студенты уезжают домой. Что увезет с собой этот парень? Выписку из больницы? А захочет ли вернуться? Вопрос теперь для него трудный. Для меня же эта история имела продолжение…
На следующий день, 11 февраля, я получила две смс-ки от подруги: «Твои друзья успокоились? Фамилии милиционеров, куда-нибудь пошли?» и «Запомни, если хоть на одного сотрудника ППС будет написана жалоба, прежде всего я поговорю с твоей матерью!». Намек на личное. Это не прямая угроза мне. Скорее оскорбление, а вместе с ним разочарование в нашей «доблестной» милиции: за пять дней до случившегося я поздравила «подругу» с днем рождения.
…Три недели спустя я на площади Смирнова жду трамвай. Мимо идут люди в серой форме. Мы одновременно посмотрели друг на друга. Хватило двух секунд, чтобы почувствовать разверзшуюся между нами пропасть. Никто ни к кому не подошел. Я села в трамвай. Площадь Смирнова осталась позади, а вместе с ней и былая дружба.
Р.S. В этой статье не названо ни одного имени. Кто-то узнает себя среди действующих лиц, кто-то среди бездействующей толпы…
Роза РОСТОКОВСКАЯ
Опубликовано в газете "Самостоянье" № 3 (103).
|
