Ярцевчане / наши современники

Вилен Сальковский

Вилен Абрамович Сальковский родился в 1933 году в Ленинграде. Окончил историко-филологический факультет Смоленского государственного педагогического института, состоял в Союзе российских писателей, был удостоен премий имени Исаковского и Твардовского. Наиболее известными являются его произведения "Осень в Плетнёве", "Смоленская дорога", "Русская Трагедия", "Избранное", "Храм".
Литературные критики после выхода «Смоленской дороги» и «Русской трагедии» поставили смоленского писателя в ряд с Василием Беловым и Виктором Астафьевым. Вилен Абрамович скончался 20 апреля 2013 года на 80-м году жизни после тяжелой болезни. И именно в этом месяце увидела свет его последняя книга, включившая в себя прозу и публицистику «Новые времена и старые корни», на издание которой ушло около четырёх последних лет жизни автора. В ней писатель постарался раскрыть характеры, показать разнообразие человеческих судеб, рассказать о жизни народа в советский период, где ценилась доброта и нравственность, светлое отношение к людям и природе.

5 октября в торжественной обстановке на здании Капыревщинской муниципальной общеобразовательной школы была открыта памятная доска, посвящённая знаменитому земляку, члену Союза писателей России, Вилену Абрамовичу Сальковскому, ранее работавшему в этой школе директором и преподавателем истории. На открытии памятной доски перед односельчанами и учениками школы выступили Глава района Константин Гращенков, директор школы Наталья Потягова, вдова писателя Светлана Сальковская, члены Союза писателей супруги Валентина и Виктор Станкевичи, Вера Иванова, гл.редактор журнала «Смоленская дорога» Пётр Привалов, священник Капыревщинского прихода о.Василий и другие.
Все они знали Вилена Абрамовича, как достойного сына своего Отечества, правдолюба, очень талантливого и одарённого человека. Именно это, старался подчеркнуть каждый выступающий и донести до тех, кто присутствовал на открытии памятной доски в честь знаменитого земляка.

Литература: Эльяшевич А. П. “Просто солдаты” (Звезда, 1986, №9; Ковда А. Дорогой испытаний) Знамя, 1985 - №9; Звездаева В. А. Книга живая, нужная (Рабочий путь, 1985, Кондратьев В. Главное – доверие). Литературное обозрение, 1986 №1; Стеклов М. Е. Душа и боль В. Сальковского (Рабочий путь, 1999).

В. А. Звездаева Смоленская область, Энциклопедия Т.1. – СГПУ, 2001.

Чем для Вас является роман “Смоленская дорога” принесший Вам широкую известность?
Роман “Смоленская дорога” (М., изд-во “ Советский писатель”, 1987 г., тираж 60 тыс. экз.) Эпическая трагедия партизанской борьбы на Смоленщине в 1941-43 гг., над которым я работал 60-70-е гг., допустили к читателям аж через 15 лет после его написания, ибо честностью гуманистической направленностью, демократичностью он плохо подходил под каноны соцреализма. Ныне покойный Вячеслав Кондратьев, автор так называемой “Ржевской прозы” правдивейших повествований об одной из белых страниц Великой Отечественной – Ржевских боях 42-го, выступая в “Новом мире” (№1 за теперь уже отдаленный 1989 г.) так писал о “Смоленской дороге”: “Глубокое проникновение в народную жизнь, во внутреннюю суть каждого персонажа (а их очень много) раскрытие разнообразных человеческих судеб и характеров, умение завязать их все в единый узел, несомненно говорят о незаурядности автора, создавшего столь яркую картину народной трагедии, в которой главным героем и является сам народ – голодающий, страдающий, убивающий и убиваемый…” А “Русская Трагедия”?
Она, как и “Смоленская дорога” – о народной трагедии. Но теперь это слово вынесено в заглавие книги, сделано всеохватно для России. Потому что неотступной, безумно – длительной всенародной трагедией в нашем Отечестве вижу ту нескончаемую меру мучений, разрушений и пролитой российской крови, которой сама с собою расплачивается век по веку Россия за крайнюю угнетательность отношений ее государства (“машины власти”) к своему народу во всех столетиях собственно российской истории (XIII – XX вв.), как и за буйственный ответные попытки народа избавиться от державно бюрократического произвола всероссийских властей. Эта мысль, заявленная мною с порога книги во вступительном обращении к читателям, пронизывает, сочленяет ее всю подобно московскому метро, то уходя на глубину, то выныривая на поверхность, пронизывает наш стольный город.
Зачем Вам прозаику потребовалось включать в “Русскую трагедию” стихи?
В этих полутора десятках стихотворений, как бы в зародыше читателю явиться все, что будет разворачиваться, углубляться, укрупняться, осмысляться в прозаическом и публицистическом разделах “Русской Трагедии”. Мостик для вхождения в книгу – вот зачем эти стихи. Они – моя душа, боль, которую пережил именно лично и вполне реально, а не по литературному, не воедино с героем моей прозы. Читать эти стихи больно. Но книга-то не о чем ином: о трагедиях Отечества, сливающихся в одну величайшую. И вполне понятно, начинать такую книгу и надо было с самой маленькой из этих трагедий: с моей личной.
Как вы определили темы своих произведений?
В 1962 г., на закате хрущевского времени я окончил с отличием Смоленский пединститут по историко-филологическому факультету. Разумеется, в сознании моем встроено высились ряды окамененных социально-исторических выкладок, сформированных вузом. Не раз, не два и со всей старательностью, вполне искренне употреблял их в моей учительской практике. Но все-таки человеком я оказался думающим – и с течением лет все большее число тех окаменелых выкладок в моем сознании сотрясалось, вздрагивало от моих сомнений, как при толчках землетрясений, шло трещинами, перекашивалось, раскалывалось и наконец рухнуло. Жить в духовных развалинах было тяжело, я начал по собственным разумениям возводить мало-помалу там на месте рухнувших выкладок и понятий нечто новое. Не с тем, чтобы учить ребят: дай Бог осмыслить для себя! В сорок с лишним лет и проучительствовав более 15, я впервые сам себе ставил важнейшие социальные вопросы и собственным умом и совестью искал на них ответы: что такое социальная жизнь? Как соотносятся в ней народ и государство? Добро и зло? Как развиваются народы? Что есть свобода: в чем ее подлинное значение для социальной жизни и ее развитие? В чем правда русской истории? Что есть искусство: его подлинные предназначения, эволюция, будущее? Что в действительности значат социальные революции? – и стони других вопросов шли в работу… Словно – бы искуплением моих молодых стараний верить в догматы номенклатурной идеологии, я упорно и честно сдавал сам себе тот своеобразный многолетний экзамен на самостояние собственного мышления. Иногда в чем-то проговорился в педколлективе – за это, меня вызывали ярцевские кагебисты, “волокли” в горком партии и там прочищали мне мозги. Но более жестких мер, к моему счастью на принималось: времена все таки были поздне-брежневские. Ну, а вот по пришествию “горбачевских” выношенные мною социально-исторические трактовки легли на бумагу, сделавшись вскоре вот этой “публицистикой демократических лет”. Времена социальных трагедий (изломов, распадов) – они одновременно и времена социальных постижений. Казавшееся неразложимо – прочным оказывается совершенно иным, обнажает ранее неприметные связи соединенность тех, что прежде выглядели несоединимо-далекими… Важно сберечь свободу мысли! И чтобы затем, когда гул трагедии станет стихать, никто никому не взялся – бы навязывать своих постижений, как единственно верных. Любые, они таят возможность ошибки.
В течение трех последних лет Вы работали над повестью “Храм”, а каковы сейчас в Ваши творческие планы?
Скоро мне семьдесят, пора подводить некоторые творческие итоги. Хотелось бы издать трехтомник полного собрания сочинений.
P. S. Хочется верить, что меценаты, предприниматели, которым дорога наша смоленская история и литература задумаются и окажут посильную помощь в этом деле нашему земляку – талантливому писателю Вилену Абрамовичу Сальковскому.

Беседовал С. Гоман

"АиФ-Смоленск" № 30, 27.07.2011. Вилен Сальковский: «Боюсь, что через 20 лет книги будут не нужны...»

Чтобы побеседовать с писателем Виленом Сальковским, пришлось преодолеть не один десяток километров. Гость «АиФ-Смоленск» живет в Ярцевском районе, в деревне Капыревщина.

Несмотря на то, что много времени отнимает привычная для деревенского жителя работа в огороде и по дому, Вилен Абрамович не оставляет своего творчества.

- Главным видом моей деятельности была и остается литература. Каждый ли день я сажусь за печатную машину? Нет, по необходимости. Ведь сначала ты какую-то вещь задумываешь, появляется мысль, и даже если ты чем-то другим занят, она в голове сидит... Потом замысел на листочке пишешь, дорабатываешь, обрисовываешь по-настоящему. Это длительный процесс. Вот, например, над своим романом «Смоленская дорога», который увидел свет только в 1987 году, я работал долгие 20 лет.
После окончания института я стал директором школы в Сафоновском районе, в Вадино. В советское время это был центр партизанского движения. Все мои ученики были внуками партизан, а сами участники тех исторических событий были еще живы. Стал ходить в походы, собирать материал для романа. На это ушло 10 лет. Еще 10 лет — были сплошные мучения. Послал роман в московское издательство — оттуда прислали рецензию: роман хороший, но надо поправить, и они посылают его назад (на поправку давалось полгода). Процесс сдвинулся с мертвой точки только при Горбачеве, когда началась перестройка. Книга вышла в 1987 году, а перед этим роман напечатали в журнале «Наш современник». А над следующей книгой «Русская трагедия» я работал еще 20 лет.

- Над чем сейчас работаете?

- Совсем недавно я сдал мою новую работу в смоленское издательство, она называется «Старые времена, новые корни». Помимо беллетристики я занимаюсь еще историософскими изысканиями. Есть очерк, «Калека и его монстр» называется. Калека — это наш народ, который пережил массу социальных уродств начиная с татарского нашествия, а монстр — это государство. Если народ сильный, самостоятельный, обладающий нормальной структурой социального развития, то государство ему служит, и там демократия, а если слабый, то государство препятствует его саморазвитию и в результате подрывает и свой народ, и себя. И получается, государство — бюрократия. Главная задача любого народа — нарабатывать культуру. А задача государства - не мешать ему в этом. Оно может нарабатывать только политическую культуру. А в остальном оно должно быть нахлебником народа...
Единственное что поможет — дать народу свободу экономической деятельности, духовной.
Земля? Да берите сколько хотите! А не так, как сейчас. Вот мы пытались оформить в собственность землю. На это ушло 2 года. И сколько денег переносили...
Все экономические мероприятия сегодня натыкаются на какие-то барьеры. Бюрократические, тормозящие. У власти - пирамида бюрократии, она была, есть и останется. И неважно, кто сидит наверху. Это жесткая структура. Все подчиняются каким-либо назначенным начальникам, им подчиняются нижестоящие начальники и так далее. И никто не подчиняется народу...
Посмотрите, что сейчас в телевизоре? А необходимо, чтобы телевидение было в интересах народа, развития его способностей. Чтобы народ имел свободу деятельности. Пусть контролируемую государством. Но беда в том, что сам народ этого не хочет.
В деревнях народу нет, нищий народ — с таким демократии не построишь. Забыли про нравственность, духовность, кроме денег ничего не надо. В этом ошибка. Люди живут узкими семейными интересами. Мы атомизированы, каждый живет сам для себя. И это страшно.
Всем нам очень легко впасть в безнравственность. Нужен моральный барьер. До тех пор, пока не станем на позиции нравственности — житье ради Христа, справедливости, духовности, - вперед пойти не сможем.

- Хорошая литература может помочь?

- Не может. Прежде всего потому, что никто читать не будет, сегодня читают все меньше. Нужная четкая и продуманная позиция государства.

- А внукам советуете, какие книги прочесть?

- Когда моя внучка была маленькой, мы с ней очень много читали. Помню, читали «Маленького принца» и вместе рыдали, когда он превратился в лучик и исчез. Она поняла, что-то с ним случилось. Сейчас моя внучка уже заканчивет школу, и я к ней уже не могу подойти. Она мне так и говорит: я сама знаю, что мне читать, а что нет.
Ее младший брат перешел в 4-й класс. И с ним почти такая же история. Не так давно прочли книгу Александра Неверова «Ташкент - город хлебный». Прекрасная книжка. Я ему толкую о душе человеческой, о том, что у каждого человека есть светлое и темное начало, и они борются. Говорю, ты всегда различай, кто тебе советует: делай это и не делай это. Светлую сторону слушай. Правда, сейчас он читает все меньше. Не хочет саморазвиваться, только отдыхать. Кататься на велосипеде, играть...
Боюсь, что через 10-20 лет книги будут не нужны. Очень много сейчас читают через компьютер. Но для этого надо электричество и сама техника. А книжку снял с полки - и иди читать куда хочешь. А хорошую книгу надо читать много раз.

- У вас есть такая книга?

- Для меня одной из самых лучших является «Маленький принц» (великолепнейшая книга!), а еще Лев Толстой и все его творчество, Михаил Шолохов, Александр Твардовский. Его я очень люблю.

Справка «АиФ»
Сальковский Вилен Абрамович родился 1.11.1933 в городе Ленинграде, писатель–прозаик, член Союза российских писателей, лауреат премии М.В. Исаковского (2000 г.). Автор повести «Весна пришла», романа «Смоленская дорога», книги «Русская трагедия» и др.